Всемирная история, а в особенности средние века, изобилует загадочными личностями, фактическое существование которых одними авторитетами, безусловно, признается, другими же, несмотря на массу всевозможных письменных документов, категорически отрицается, как нечто химерическое, легендарное.
Между тем отрицание существования таких лиц крайне несправедливо, так как следы их жизни и деятельности отразились на многом, получая смысл и значение только в связи с ними. Подобной загадкой является женщина, по преданиям, занимавшая папский престол под именем Иоанна VIII, от середины 855 до конца 857 года.
Большинство ученых, — разумеется, немецких, обладающих изумительной способностью развенчивать своих вчерашних героев, — отказывается верить в такой поистине странный факт, называя его басней, будто бы сфабрикованной антипапистами в XIII веке, с намерением поколебать престиж римских первосвященников, в ту эпоху с особенной рельефностью проявивших свою развращенность и полнейшее презрение ко всему, что особенно чтилось и уважалось народом.
В самом деле, деспотическое господство пап, раздававших короны и престолы и по собственному усмотрению лишавших их, объявлявших кровопролитные войны и заключавших миры, в сущности говоря, является олицетворением самого возмутительного произвола, насилий и глубочайшего разврата. История, вернее, скандальная хроника папства — по крайней мере, до XVI столетия, — полна таких ужасов, перед которыми бледнеют преступления самых знаменитых воров, грабителей, убийц и кровосмесителей. Головокружительный успех возвышения и достижения неограниченной власти много способствовал тому, что "непогрешимые" превзошли безнравственностью когда-то всесильных римских цезарей, и священный престол в течение более полувека (904-964) обратился в игрушку или орудие куртизанок знатных фамилий, возводивших на него своих фаворитов, незаконных сыновей и любовников, прямо с позорного ложа. Так, например, Феодора, римлянка, жена сенатора Константина, одновременно находившаяся в связи с маркграфом тосканским Адальбертом и епископом равеннским Петром, возвела последнего на папский престол под именем Иоанна X. Иоанн XI, до избрания Октавиана, был незаконным сыном дочери Феодоры — Мароции, любовницы папы Сергия III. Дочь Мароции, Феодора, любовница Иоанна XI, прижила со своим собственным сыном Альберихом ребенка, названного также Октавианом, впоследствии превратившегося в Иоанна XII, который всецело находился в руках вдовы Иоанны Райнери и ее родной тетки Стефании. Этими женщинами, с большим умом и характером, честолюбивыми, сладострастными, хитрыми, умевшими царствовать, не царствуя, красивыми и обольстительными, далеко не исчерпывается перечень папских куртизанок, имена которых не сохранились в потомстве, но достаточно и этих, чтобы составить ясное понятие о том, что творилось при папских дворах и как сами папы относились к своим обязанностям по званию "наместников св. Петра".
В те далекие от нас времена главы католической церкви, происходя из низкого звания (Григорий VII — сын плотника, Адриан VI — ткача, Урбан IV — сапожника, а Адриан IV — нищего), не отличались ученостью, зачастую не умея подписать даже собственного имени (Целестин V). Конклав при избрании пап преследовал цели, не имевшие, по-видимому, ничего общего со св. престолом, да и самые выборы носили характер торговли, иначе Григорию VI, купившему папство от Бенедикта IX и Сильвестра III, никогда бы не пришлось носить тиару. Все эти папы, подобно истинным героям сераля, почти всегда умирали неестественной смертью, что хорошо рисует нравы эпохи, когда ничем не стеснялись, исходя из правила: цель оправдывает средства.
По пословице: каков поп, таков и приход, остальное католическое духовенство, включая и монашество, старалось не отстать от "непогрешимых". По свидетельству одного современника, духовные лица "проводят дни в питейных домах, являясь на богослужения, еще не проспавшись после вчерашней попойки, и оскверняют рвотою Тело и Кровь божественного Агнца". Немногие из них знали наизусть "Символ Веры". В жалобе, поданной римлянами императору Отгону I, читаем, что "женщины боятся посещать храм св. Апостолов, зная, скольких девиц, жен и вдов обесчестил там папа Иоанн XII", а позднее Бенедикт VIII публично в соборе укорял служителей церкви, что "они бросаются на женщин, как жеребцы на кобыл".
Слов нет, подобное положение вещей давало обильную пищу всевозможным догадкам, сплетням и фантазиям к распространению сказок и небылиц, к каковым причисляется и занятие папского престола женщиной, чаще всего именуемой папессой Иоанной, — с чем, однако, позволительно и не соглашаться, и вот почему: все отрицания существования папессы основаны, главным образом, на официальных документах папских архивов, безусловно доверять которым, будучи отчасти знакомым с подвигами глав католической церкви, не стеснявшихся при надобности называть черное белым и наоборот, весьма неосторожно. В данном случае особенная настойчивость, с которой папы и их присные стараются убедить всех, что папесса Иоанна не больше как фантазия, кажется несколько подозрительной. Зачем, в самом деле, так упорно отрицать существование того, что в действительности вовсе и не существовало? Но, как увидим ниже, все это проделывалось не без причин, очень беспокоивших "непогрешимых", грозя падением их могущества. Дыма без огня не бывает. Попробуем немножко разобраться в этом.
13 сентября 1276 года, — время, когда о папессе заговорили повсюду, — по смерти Адриана V конклав избрал папой тускулумского епископа Пьера Жюльена, принявшего имя Иоанна, однако, не XX, как ожидали и как бы полагалось по хронологии, а XXI. Почему? Последним его соименником был Иоанн XIX, умерший 8 ноября 1033 г., а Иоанна XX в списке пап даже вовсе не значится, в силу того, что, по одним сведениям, он тотчас же по избрании был свержен своими противниками, по другим — считается антипапой и, наконец, по третьим — признается легендарным. Чему верить — неизвестно, но что первые два исходят непосредственно от пап, употреблявших все усилия для затемнения истины, заключавшейся именно в том, что Пьер Жюльен — очевидно, не без оснований, — в число предшествовавших ему Иоаннов включил и папессу. Однако в хронологии пап спустя 17 лет после Иоанна VIII, т. е. папессы, — если верить в ее существование, — встречается второй Иоанн VIII, избранный 14 декабря 872 года и умерший 15 декабря 882 г. Как объяснить эту странность? Некоторые объясняют ее таким образом: занятие папского престола женщиной явилось неслыханным скандалом для католичества, всячески изощрявшегося убедить народ в легендарности подобного факта, почему конклав и предложил новоизбранному папе именоваться Иоанном VIII, а не IX. Дальнейшим аргументом, выставляемым защитниками папства, является такое сопоставление: каким образом папесса, избранная по смерти Льва IV, последовавшей 17 июня 855 г., могла стоять во главе католической церкви в течение двух лет пяти месяцев и четырех дней, когда по истории вслед за Львом IV тотчас же идет Бенедикт III, скончавшийся 10 марта 858 года, и, следовательно, времени между этими событиями остается всего два года восемь месяцев и двадцать три дня? Очень просто. По тем же самым причинам, по которым Иоанн, по-настоящему IX, считался VIII. Бенедикту III уже впоследствии отвели более продолжительное для царствования время, хотя в действительности он занимал папский престол всего три месяца две недели и четыре дня. Мы знаем пап, царствовавших и того менее (Лев V — 40 дней, Лев XI — 27, Марцелий II — 22, Урбан VII — 15 и, наконец, Стефан II — всего 4 дня).
Если отрицать существование папессы, то чем в таком случае объяснить факт полового осмотра пап, которому в течение шести с половиной веков (857-1520), начиная именно с Бенедикта III вплоть до Льва X, подвергались "наместники св. Петра", для каковой цели было введено так называемое "Sello Stercoraria" — кресло с отверстием в сиденье? Только после того, как дьякон громогласно удостоверял пол избираемого, конклав санкционировал его в звании "непогрешимого". Когда, в начале XVI столетия, Лев X отменил эти осмотры, так как обилие любовниц и незаконнорожденных детей достаточно говорило за то, что кардиналы принадлежат к сильному, а не прекрасному полу, римские остроумцы пустили в ход такую эпиграмму:
Ключи от райских врат вручались лишь тому,
Чей — по осмотре — пол не возбуждал сомнений.
Но нынче не слыхать, об этом почему?
Да потому, что все самцы вне подозрений.
Но и помимо этого кресла, существование папессы подтверждается многими данными, о которых скажем в своем месте, а теперь перейдем к ее биографии. Ввиду отсутствия какого бы то ни было официального материала, кроме фальшивых документов папских архивов, приходится обращаться к отрывочным сведениям частных лиц, чтобы составить приблизительно верное жизнеописание той, которую католичество считаем мифом.
В начале IX века Карл Великий, завоевавший Саксонию, пожелал обратить своих новых подданных в христианство и ради этой цели просил прислать ему из Англии ученых миссионеров. В числе нескольких профессоров теологии, перекочевавших в Германию для проповеднической деятельности, находился один, сопровождаемый молодою девушкой, которую он похитил из родительского дома, чтобы скрыть ее беременность. По дороге любовникам пришлось остановиться в Майнце, где молодая англичанка родила девочку, названную Агнесой, прославившуюся впоследствии под именем папессы Иоанны. Дав жизнь ребенку, мать вскоре умерла, и Агнеса осталась на руках отца.
Все свое детство она провела в постоянных путешествиях с отцом, старавшимся обратить на лоно истинной церкви еретиков, не всегда относившихся дружелюбно к смелому миссионеру, стоически переносившему неудачи и даже побои, проникшемуся сознанием святости принятых на себя обязанностей. В одну из таковых экскурсий ему пробили камнем голову, в другой раз, спасаясь от преследований "заблудших овец", он сломал правую руку и, вследствие этих несчастий, лишился возможности продолжать проповедничество, вместе с тем потеряв и средства к существованию. Восьмилетняя Агнеса, обладавшая феноменальной памятью, превосходно помнила все проповеди своего отца и, не задумываясь, безошибочно приводила наизусть священные тексты. Необыкновенные способности дочери подали миссионеру идею воспользоваться ими, как говорится, ради хлеба насущного, и он, занявшись более тщательно ее образованием, вскоре достиг блестящих результатов. Тогда вместе с дочерью он снова стал путешествовать по белу свету. И вот на постоялых дворах или в тавернах, где можно было рассчитывать найти несколько слушателей, Агнеса, стоя на столе, заменявшем ей кафедру, произносила проповеди, приуроченные к данному моменту. Ее недюжинное красноречие возбуждало искренние восторги аудитории, и вскоре о чудо-ребенке заговорили повсюду. Народ толпами сбегался послушать Агнесу, а когда, по окончании ее проповеди, отец-калека обходил присутствующих, они охотно бросали в его шляпу мелкие монеты.
Таким образом, кое-как перебиваясь, миссионер и Агнеса провели несколько лет. Девушка выросла, похорошела и собирала толпу не столько уже своими проповедями, сколько красотой, воспламеняя все сердца. Пока был жив отец, ухаживанья молодых и старых ловеласов мало беспокоили Агнесу, но когда в 14 лет она осиротела, все изменилось. Миссионер скончался во время одного из путешествий, завещав похоронить себя в том городе, где родилась Агнеса. Это было сопряжено с огромными трудностями и расходами, но девушка, желавшая во что бы то ни стало исполнить последнюю волю отца, с грехом пополам наняла двух крестьян, взявшихся доставить гроб с дорогими для Агнесы останками на место ее родины. Путь предстоял не близкий. На ночевках крестьяне, очарованные красотою одинокой девушки, не имевшей защитника, довольно бесцеремонно покушались на ее целомудрие, что заставило Агнесу после похорон отца серьезно задуматься над своим положением. С каждым днем убеждаясь, что ее красота является предметом страстных желаний мужчин, расставлявших всевозможные ловушки, девушка, чтобы избежать опасности, решается обрезать свои волосы и переменить костюм — свершив, по тогдашним понятиям, страшное преступление, влекущее за собой суровую кару, — и, как истинная дочь миссионера, готовая на все, в мужской одежде отправляется блуждать по свету в надежде отыскать где-нибудь подходящее для себя место.
После многих мытарств мужественная девушка, очутившись в бенедиктинском монастыре на Фульде, где монахи занимались разборкой старинных манускриптов и исправлением текстов под руководством ученого аббата, знаменитого Рабана Мауруса, предложила свои услуги и вступила послушником под именем Иоанна Ланглуа в тихую обитель. Она с жаром принялась за работу, поразив всех своими познаниями, редкими в юноше, за какового она себя выдавала.
Агнесе было уже 16 лет, когда в ней впервые вспыхнула любовь к молодому монаху, работавшему рядом с ней. Но схоласт, серьезно увлеченный занятиями, почти не обращал внимания на уловки Агнесы, подсказываемые ей чисто женским инстинктом. Но недаром говорится: уж если женщина захочет, так поставит на своем. Она начала с того, что откровенно рассказала ему всю свою жизнь, затем мало-помалу, мелкими услугами постаралась сделаться необходимой. Дело пошло на лад. Постоянная близость красивой девушки, ее костюм и ложное имя, уничтожившие все препятствия к частым свиданиям, любовь дочери миссионера, ее пылкая страсть, тонкое кокетство и ласки, в конце концов, сломили упорство монаха, и влюбленные отдались греховному наслаждению, забыв об окружающем. Они почти не расстаются; в церкви, за трапезой, на прогулках, всегда их видят вместе. Вскоре, однако, слишком нежная дружба молодых людей стала казаться монастырской братии подозрительной в более худшей степени, чем было на самом деле, так как никому и в голову не приходило, что снискавший всеобщее расположение, только что постриженный, хорошенький Иоанн Ланглуа — женщина. Подсмотрели ли любопытные монахи, или юные любовники, отдаваясь первым порывам своей молодой страсти, оказались недостаточно осторожными, но связь их открылась, как и инкогнито прекрасной Агнесы. Дела принимали дурной оборот. Обещая сохранить секрет, развращенная братия стала требовать от переодетой девушки тех же ласк, какими она дарила своего любовника, угрожая в противном случае раскрытием тайны, влекущей за собой пытки и костер. Не желая ни того, ни другого, юные любовники, выбрав подходящий момент, ночью бежали из обители, свидетельницы их первой страстной любви.
Чтобы спастись от преследований, молодые люди с большими затруднениями перебрались в Англию, единственное место, где святая инквизиция еще не свила себе прочного гнезда. Пробыв так несколько лет и надеясь, что духовные власти, потеряв надежду разыскать беглецов, успокоились, любовники рискнули вернуться в Европу. Во Франции Агнеса участвовала в публичных диспутах и, возбудив восторг герцогини Септиманийской, св. Анскара, "апостола северных народов", ученого монаха Бертрама и аббата Лу де Ферьера, имена которых ручаются за достоверность описываемых событий, вместе со своим любовником отправилась дальше. Посетив многие страны, познакомясь с их нравами и обычаями, — что впоследствии оказало огромную услугу папессе, принявшей бразды правления католической церкви, — прекрасная Агнеса поселилась в Афинах, где блестяще окончила философскую школу, здесь же похоронила и своего возлюбленного, скончавшегося от какой-то заразной болезни.
После потери любовника ничто уже не удерживало Агнесу в Афинах. Диплом, полученный в философской школе, открывал девушке широкое поприще. Но куда ей отправиться, где бы она могла воспользоваться плодами своего многолетнего всестороннего образования? Конечно, в Рим, бывший в то время центром умственной жизни всей Европы. Будучи хорошо осведомленной о том, что женщине, какими бы талантами и способностями она ни обладала, никогда не удастся выбиться из грустного состояния, в которое ее поставили феодализм и католичество, и не намереваясь стать куртизанкой, прекрасная Агнеса решила по-прежнему выдавать себя за мужчину.
Итак, Агнеса прибыла в Рим. Тотчас же она завязала знакомства с представителями папского двора, сумела очаровать их своими научными познаниями в вопросах религии и, благодаря всему этому, вскоре получила место нотария при римской курии, должность столько же ответственную, сколько и почетную. Обязанности нотария были весьма многочисленны и разнообразны. Он заведовал папским кабинетом, его финансами, поддержанием сношений с иностранными дворами, принятием прошений, подаваемых на имя святейшего отца и т.п. — словом, ни одно распоряжение, ни одно решение папы не проходило мимо его рук. Основательное образование Агнесы, владевшей свободно несколькими языками, дар слова, уменье схватить налету даже плохо высказанные мысли вскоре создали ей самую лестную репутацию среди папского двора, где далеко не все были грамотны. Папа Лев IV неоднократно выражал нотарию свое благоволение "за безукоризненное исполнение" того или иного поручения, иногда очень щекотливого. Агнеса с честью выходила из всяких затруднений, и се способности ценились всеми очень высоко. Своими научными познаниями она поражала всех римских философов, положительно преклонявшихся перед нею, а ученые всего мира толпами стекались в Вечный город, чтобы присутствовать на ее философских беседах, чтобы послушать ее богословские поучения, в которых она не имела соперников. Кардиналы, да и сам папа в один голос восхищались молодым нотарием, и прекрасная Агнеса стала чудом целого Рима.
Успех превзошел все даже самые смелые ожидания необыкновенной женщины, неожиданно развив в ней жажду честолюбия. Должность нотария начала казаться ей слишком ничтожной, и когда немного спустя Иоанна Ланглуа возвели в сан кардинала, взоры прекрасной Агнесы все чаще и чаще стали останавливаться на золотой папской тиаре. Ведь и невозможное иногда бывает возможным. Рассказывают, что перед смертью Лев IV прямо указал на Иоанна Ланглуа как на единственного кардинала, достойного занять папский престол, и когда папа умер, конклав единогласно избрал Агнесу, как теологическое совершенство. Да разных мнений и быть не могло: достоинства новоизбранного "наместника св. Петра" слишком громко говорили сами за себя. Если верить легендам, избранию папессы предшествовали всевозможные знамения, не предвещавшие ничего хорошего. В Италии землетрясения разрушали города и селения; в Брессе шел кровавый дождь; во Франции саранча, появившаяся в необыкновенном количестве, уничтожила нивы, но согнанная южным ветром в море, между Гавром и Калэ, и затем выброшенная на берег, гнила, распространяя зловоние, породившее эпидемическую болезнь, уничтожившую большую часть населения; в Испании тело св. Винченцо, украденное кощунственным монахом, желавшим распродать его по частям, и увезенное в Валенсию, явилось ночью на паперти церкви, в небольшом поселке близ Монтабана, громко умоляя погребсти себя на прежнем месте. Мало этого. Рассказывают, что в момент объявления народу имени новоизбранного папы, в июне 855 года, черные тучи внезапно заволокли ясное небо, разразившись над Римом страшным громовым ударом. Суеверные люди сочли это дурным предзнаменованием и со страхом смотрели на будущее царствование Иоанна VIII. Сама Агнеса разделяла это убеждение, видя в странных явлениях природы небесную угрозу против себя, — обманом достигшей престола св. Петра, — предупреждавшую ее об опасности. Как бы то ни было, но мечты дочери миссионера осуществились.
Царствование папессы, к сожалению, очень недолгое, является лучшей страницей папской хроники, чего никак не могли перенести последующие "непогрешимые", разрешавшие женщинам открыто заниматься проституцией, но не допускавшие и мысли, чтобы эти "исчадья ада" могли умом и познаниями стать выше их, не говоря уже о том, что избрание папой одной из "вместилищ греха", — до которых главы римской церкви были весьма падки, — роняло их собственное достоинство. Правление Агнесы, чисто женское, мягкое и гуманное, обходившееся без жестоких пыток и казней, так сказать, без участия страшного инквизиционного трибунала, дало возможность измученному народу вздохнуть свободно. Буллы папессы (уничтоженные после того, как открылся ее пол), направленные против грабежей и развращенности духовенства и в защиту народных прав, полны глубочайшего ума и справедливости. Мартин Франк, секретарь двух пап, Феликса V и Николая V, в своем стихотворении, описывая папессу, отзывается о ее научных и религиозных трудах с большой похвалой. Немудрено, что и народ, видя в Иоанне VIII нечто совершенно противоположное предшествующим папам, благоговел перед ним и старался доказывать ему свое уважение при каждом удобном случае. В конце 855 года Агнесе удалось уговорить немецкого императора Лотаря I постричься, чтобы искупить преступления, совершенные за его продолжительное царствование, и передать престол своему сыну Людвигу II Юному, получившему корону из рук Агнесы.
Первое время царствования папессы прошло вполне благополучно. Но вот однажды молодой красивый кардинал, капеллан Латеранского дворца, — местожительство пап до переезда в Авиньон, — каким-то образом проник в тайну, так тщательно скрываемую Агнесой. Необходимо было во что бы то ни стало воспрепятствовать ему разболтать секрет, иначе папессе не удалось бы так же счастливо, как первый раз, избегнуть огненных объятий костра. Что предпринять?.. Как спасти свою жизнь? Заключение капеллана в темницу не поможет беде. Чем можно заставить его молчать? Бедная женщина тщетно подыскивала средства. Наконец, быть может, плохо обдумав последствия, — в подобном критическом положении трудно, конечно, и требовать особой рассудительности, — Агнеса решила прибегнуть к способу, когда-то соблазнившему целомудренного монаха. Будучи на самом деле еще далеко не старой, она постарается увлечь капеллана и этим купить его молчание, а тогда бояться нечего. Проект удался. Опасный кардинал, превратившись в любовника папессы, стал самым преданным ее союзником. На этот раз гроза рассеялась. Казалось, все шло как нельзя лучше. Иоанн VIII всюду появляется, служит в соборе, принимает паломников, восхищая всех простотой обхождения и приветливостью. Римский народ в восторге от своего папы, предсказывает ему долгие годы царствования на радость всех верных сынов католической церкви. Увы, предсказаниям его не суждено было оправдаться.
Судьба готовила Агнесе жестокий удар. Однажды привели бесноватого, умоляя святейшего папу исцелить его. В те времена подобные церемонии обставлялись чрезвычайно торжественно. И вот когда, после известных обрядностей Иоанн VIII, обратясь к бившемуся у его ног с пеной на губах несчастному человеку, спросил внедрившегося в него беса, скоро ли он его оставит, послышался громкий ответ: "После того, как ты, отец отцов, покажешь духовенству и народу ребенка, рожденного папессой". Окружающие не поняли намека, но Агнеса затрепетала, едва не лишившись сознания.
Вскоре Папесса с ужасом убедилась, что готовится стать матерью. Она растерялась. Будущее рисовалось ей в самых мрачных красках. Теперь-то уж ей не спастись! Но любовник, более хладнокровный, сумел успокоить ее. Пусть Агнеса под предлогом какой-нибудь болезни запрется в Латеране до рождения ребенка, когда же это совершится, он хорошо спрячет малютку, и ни один человек в мире ничего не узнает. Зачем отчаиваться раньше времени? Волей-неволей папессе пришлось согласиться с доводами любовника. Широкие складки сутаны скрывали слегка пополневшую фигуру папессы, которая рассчитывала на благополучный исход. К несчастью, в начале девятого месяца ее беременности, когда уже невозможно было показываться публично, в Риме возникли смуты, к которым прибавились эпидемические болезни, и народ потребовал, чтобы папа совершил крестный ход по городу для прекращения беспорядков, надеясь всенародным молебствием умилостивить Творца. Отказаться от этого было бы полнейшим безумием, согласиться, ожидая со дня на день разрешения от бремени, — идти на верную смерть. Под всевозможными предлогами чтобы выиграть время, Агнеса несколько раз откладывала уже назначенную церемонию, но ропот народа наконец заставил ее покориться обстоятельствам.
20 ноября 857 года с утра стояла чудная погода, и жители Рима высыпали на улицы, чтобы принять участие в духовном торжестве. Когда шествие тронулось из Латерана, все обратили внимание на измученный вид папы, который шел, поддерживаемый кардиналами, едва передвигая ноги. Что святой отец перенес, как говорили, трудную болезнь, никто не сомневался. Несчастная женщина в тяжелом папском облачении и тиаре двигалась машинально, почти ничего не сознавая. Начинались предродовые боли, заставлявшие Агнесу плотнее стискивать зубы, чтобы не кричать. Она дрожала в лихорадке, все обливаясь холодным потом. По мере того как торжественная процессия приближалась к Колизею, густые тучи стали заволакивать небо. Издали уже доносились громовые раскаты, предшествуемые яркими молниями. Медленное движение шествия, заунывные мелодии покаянных псалмов и перезваниванье церковных колоколов придавали общей картине какой-то зловещий оттенок. Процессия дошла благополучно до улицы, находящейся между Колизеем и церковью св. Климента, когда внезапно поднялся страшный вихрь и над Римом раздался оглушительный удар грома, заставивший задрожать землю. Словом, повторилось то же, что в день избрания папессы, два с половиной года назад. Произошло смятение. Духовенство, участвовавшее в церемонии, в испуге бросилось в противоположную сторону, унося с собой церковные реликвии, а народ сплошной стеной окружил папу. Послышались крики негодования, брань и чьи-то стоны, болезненно отозвавшиеся в толпе, а затем все сразу смолкло. По-видимому, случилось что-то необыкновенное. Когда расступилась, ужасное зрелище предстало перед глазами изумленных римлян: Иоанн VIII, с страдальческими стонами, распростертый на земле, бился в предсмертных судорогах, с пеной на губах, а рядом с ним лежал окровавленный трупик новорожденного ребенка.
Толпа в ужасе окаменела. Не подозревая истины, народ решил, что это "дьявольское наваждение", и, чтобы оградиться от него, осенял себя крестным знамением. Однако истина вскоре открылась, и если благочестивое католическое духовенство предательски отвернулось от женщины, поставившей его на должную высоту, народ отнесся великодушнее к той, которая снискала его расположение, занимая, быть может, и не по праву, папский престол. Все удивлялись и жалели Агнесу. Римляне зарыли ее вместе с ребенком на том самом месте, где она умерла, построили часовню, положили надгробную плиту с подобающей надписью и воздвигли статую, изображавшую Агнесу в длинном облачении, с папской тиарой на голове, с пальмовой ветвью — знак мира — в одной руке и ребенком на другой. Так римляне, в отличие от духовенства, старавшегося запятнать память папессы, отблагодарили женщину за все доброе, что она сделала для них за свое короткое царствование. Трогательное отношение народа, много веков передававшего друг другу рассказы о чудесной женщине-папе, создало ей ореол, который не в силах сорвать никакие ученые исследования.
Конечно, папские архивы, безусловно, отрицают существование папессы Иоанны, однако и до сих пор не дают положительного ответа, достаточно мотивированного, чтобы не возбудить сомнений, почему, начиная с 857 года, торжественные духовные процессии избегали или, правильнее* обходили улицу, где трагически скончалась Агнеса. Что заставило позднее "непогрешимых" пап окончательно застроить эту улицу? Зачем понадобилось папе Сиксту V в конце XVI столетия уничтожить статую, воздвигнутую на могиле папессы, если, как старалось уверить католическое духовенство, она изображала какое-то языческое божество? И, наконец, куда девалась намогильная плита? Римский народ, глубоко чтивший память Агнесы, никогда не позволил бы себе так недостойно поступить с местом последнего успокоения несчастной женщины, ни в чем не виновной перед ним.
Время, в которое произошло это любопытное событие, слишком далеко и не позволяет фактически проверить его от начала до конца, да к тому же и католическое духовенство в течение многих веков прилагало все усилия, чтобы уничтожить малейшее воспоминание о царствовании Иоанна VIII, и, надо отдать справедливость, почти достигло цели, заставив историков всего мира тщетно ломать головы над разрешением этой загадки, признаваемой некоторыми прямо-таки неразрешимой.
Но если даже согласиться с тем, что папесса никогда и не думала существовать, легенда о ней, составленная очень ловко, является превосходным протестом народа против унижения и порабощения женщин, о чем особенно старались духовенство и его достойные сподвижники — феодалы. Молодая, красивая, умная, образованная, добрая и великодушная Агнеса — контраст чудовищам, занимавшим до и после нее папский престол, сумела доказать, что женщина может быть вполне равноправной с мужчиной, а именно этого-то и не хотели власть имущие. Голос народа — глас Божий, и как бы враги ни старались уничтожать воспоминание о папессе, оно еще долго будет жить, являясь светлым пятном на мрачном фоне средневековой эпохи.
На экраны нашей страны вышел фильм Зонке Вортманна «Иоанна – женщина на папском престоле» (оригинальное название – «Папесса», мировая премьера – 19 октября 2009 г.), поставленный по одноименному роману Донны Вулфолк Кросс. В связи с этим возникает вопрос о степени достоверности представленных в фильме событий. Ответить на него помогут отрывки из книги Михаэля Хесемана «Против Церкви», опубликованные на сайте Архиепархии Божией Матери .
«Папесса» Иоанна
Вот какую историю рассказывает нам один из самых успешных романов девяностых годов, «Папесса», автор которого – американская писательница-феминистка Донна Вулфолк Кросс.
Иоанна из Ингельхейма (епархия Майнца) - одна из самых необычных женщин Средневековья, сделавшая невероятную карьеру. Считается, что изначально она получила медицинское образование. Однако она отдавала себе отчёт, что в мужском обществе во времена Средневековья у образованной женщины нет шансов. Тогда, переодевшись в мужскую монашескую одежду, она вступила в монастырь в Фульде. Впоследствии Иоанна добралась до Рима, добилась известности в качестве личного врача Папы, и, в конце концов, была избрана на престол Петра. В её судьбе, однако, произошёл поворот, когда она вкусила запретный плод плотской любви: папесса забеременела. Роды случились во время процессии по улицам Рима, на одной из улочек между собором Святого Петра и Латеранской базиликой, и на свет появился ребёнок мужского пола. Тогда все поняли, что перед ними была женщина. Она обманывала кардиналов, Церковь и народ, и за это её ждала кровавая расправа, повлёкшая за собой её смерть.
По всему миру было продано несколько миллионов экземпляров этого романа. В настоящее время режиссёр Зёнке Вортман работает над его кинематографической версией; выход фильма ожидается в 2009 году. Конечно, написать успешный роман можно о чём угодно, что без тени сомнения продемонстрировал Дэн Браун. Но Кросс претендует на большее: она утверждает, что её основана на реальных фактах, что Иоанна из Ингельхейма была «реальной личностью» и «одной из самых неординарных фигур западной истории», и что она стала первой и последней в истории Церкви женщиной, которая в 853-855, в течение двух с половиной лет, занимала папский престол. Автор сообщает нам, что доказательства этому существовали вплоть до XVII века, когда были уничтожены по приказу Ватикана. Только детали, присутствующие на 555 страницах романа, являются плодом художественной фантазии автора. В качестве подтверждения этого своего утверждения, Кросс снабдила своё произведение приложением на одиннадцати страницах, где она ставит вопрос - существовала ли на самом деле «папесса» Иоанна, и сама же даёт на него однозначно утвердительный ответ. Так существовала ли она на самом деле? Действительно ли Католическая Церковь пыталась до наших дней скрывать факт существования «женщины-папы» из боязни, что скандал, вызванный подобным прецедентом, мог бы поставить под сомнение догмат папской безошибочности и невозможность женского священства?
По утверждению автора, на протяжении более чем 800 лет - с середины IX в. и почти до конца XVII в. - понтификат Иоанны был общеизвестным фактом и воспринимался как историческая реальность. Тому же, что в исторических книгах не имеется никаких следов её существования, Кросс находит очень простое объяснение: всё это результат строжайшей конспирации Ватикана. Также автор утверждает, что в XVII в. различные институты Католической Церкви, чувствуя себя под прицелом всё более учащающихся и всё более умелых нападок протестантства, уничтожили наиболее компрометирующие документы, касающиеся Иоанны. В число объектов этой операции по чистке архивов Ватикан включил сотни книг и рукописей.
Оба утверждения являются ложными. Действительно, начиная с IX в. ходили слухи о «папессе» по имени Иоанна. Они существовали до XV века, когда с появлением критической историографии были развенчаны как средневековые мифы. То, что Ватикан никогда не предпринимал таких «великих чисток», подтверждается огромным множеством версий, связанных с папессой Иоанной, относящихся к позднему Средневековью; после предполагаемого уничтожения источников XVII века, немецкий историк Спангейм насчитал ещё пятьсот письменных документов, относящихся к предполагаемому понтификату. Но ни один источник не относился к именно той эпохе; наиболее старинный из них относился к периоду на четыреста лет позже, нежели дата её предполагаемой смерти.
Две версии
Существуют две версии легенды о «папессе» Иоанне. Первая принадлежит Жану де Майи, доминиканскому монаху XIII века, и воспроизводит в свою очередь версию другого доминиканца, Стефана де Бурбона (†1261). Там можно прочесть, что «примерно в 1100 году» жила одна умнейшая женщина, которая, переодевшись мужчиной, проникла в римскую папскую канцелярию, заняла пост первого нотариуса, затем стала кардиналом, а потом и Папой. Однажды во время публичной церемонии она родила на свет сына. Разгневанный народ привязал её к хвосту собственной лошади, и её проволокли по городу прежде, чем казнить и предать земле. На месте, где она умерла, поставили могильную плиту с надписью: «Petre, Pater Patrum, Papissae Prodito Partum» («О Пётр, Отец Отцов, разоблачи рождение сына папессой»).
Вторая версия – это версия «Хроники», написанной Мартином Полонием (т.е. Поляком, также известным как Мартин Богемский или Опавский - от названия его родного города Опава в Чехии, †1278), доминиканским монахом и папским капелланом. Из его повествования следует, что после Папы Льва IV (847-855), Престол Петра занимал в течение двух лет, семи месяцев и четырёх дней англичанин Иоанн (Johannes Anglicus natione) из Майнца. Автор хроники недвусмысленно утверждает, что это, как полагают, была женщина. Ещё в юности любовник привёз её, переодетую в мужскую одежду, в Афины, где она прославилась образованностью и учёностью, после чего она была призвана в Рим заниматься преподаванием. В Вечном городе её качества оценили столь высоко, что она была избрана Папой. Во время своего понтификата она забеременела, и разродилась по дороге от собора святого Петра в Латеранскую базилику, бывшую в ту эпоху папской резиденцией. Во время родов она умерла, и была погребена на том же месте. Мартин утверждает, что её имя не было включено в список святейших отцов - по причине женского пола и низости поведения.
Однако, согласно другой рукописи этой же хроники, хранящейся в Берлине, она выжила во время родов, была разжалована и провела остаток жизни в покаянии. Сын же её, тем не менее, стал епископом Остии.
Начиная с XIII века, история «папессы» Иоанны считалась общепризнанной. Она цитируется в многочисленных рукописях, и Ян Гус ссылается на неё на Соборе в Констанце в 1413, не вызывая никаких возражений. Римская Церковь никогда и не пыталась скрывать факт её предполагаемого существования; более того, считалась достоверной версия Мартина Полония, и о ней даже упоминалось в официальном списке Пап - «Liber Pontificalis».
Лишь в XV в., с появлением критической историографии, церковные историки, такие, как Энеа Сильвио Пикколомини и Бартоломео Платина, заявили о необоснованности этой легенды. Игнорируя эти мнения, Мартин Лютер сделал легенду неотъемлемой частью протестантской полемики против папства. В ХХ веке Иоанна, как женщина, вторгнувшаяся в исключительно мужскую среду, становится одной из икон феминизма.
Следует обратить внимание на то, что наблюдается явное противоречие с более старыми источниками относительно дат её понтификата: разница в добрых двести пятьдесят лет. Кросс даже не делает попыток объяснить это, ограничиваясь нападками в адрес Церкви, и утверждая, что у той было достаточно времени, чтобы стереть все следы существования «папессы» Иоанны. При этом она замалчивает тот факт, что первые ссылки на предполагаемую смерть от родов мы получили именно из церковных источников. Единственный экземпляр «Liber Pontificalis», содержащий специфическую ссылку на «папессу» Иоанну, находится в библиотеке Ватикана. Речь, тем не менее, идёт только об одной записи, выполненной графическим написанием XIV века и идентичной тому, что используется в текстах Мартина Полония. Это говорит лишь о том, что некто, считавший историю реальной, переписал оригинальный текст, не удосужившись проверить его.
Бенедикт III: выдумка?
На самом деле не существует источника того периода, из которого бы явствовало, что «Папа Иоанн», он же Иоанна, был преемником папского престола после Льва IV в 855. Иоанн VII был Папой с 705 по 707, Иоанн VIII – в период с 872 по 882. Преемником Льва IV, однако, стал Папа Бенедикт III (855-858), чей понтификат заканчивается именно в тот период, когда престол должна была бы занимать «папесса» Иоанна. Может быть, этот Бенедикт III был выдумкой ватиканских хронистов, чтобы оспорить существование Иоанны?
Конечно же, нет. Существуют монеты, относящиеся к первому году его понтификата, где Бенедикт III изображен вместе с императором Лотарем, умершим 29 сентября 855 года. В октябре 855 этот Папа даровал хартию аббатству Корвей. Сохранилось также его письмо, адресованное епископам Франции. Существование Бенедикта III, таким образом, подтверждается исторически, а существование Иоанны - нет. Также Византийский патриарх Фотий, отлученный от Церкви убеждённый враг папства, в своих записях упоминает Бенедикта как преемника Льва, но никогда не упоминает Иоанна или Иоанну. Какими бы яростными ни были его нападки на Пап, какими бы многочисленными ни были его обвинения против Римской Церкви, он никогда не упоминал о предполагаемой «папессе», хоть и был её современником. В ходе полемики между православием и католицизмом, несмотря на все обоюдные обвинения в ереси, предполагаемому скандалу вокруг Иоанны никогда не придавали значения. Уже поэтому есть основания сильно сомневаться в том, что она когда либо существовала.
Почему верили в миф о «папессе»?
Тогда почему, начиная с XIII века, возникла вера в существование «папессы»? Великий историк Церкви Цезарь Бароний утверждал, что в основе этого мифа могла лежать сатира на исторического Папу Иоанна VIII (872-882), которого обвиняли в том, что тот проявил излишнюю слабость в отношениях с патриархом Фотием. Отлучённый патриарх три раза с иронией назвал Папу «мужественным», словно пытаясь подчеркнуть звучавшие в его адрес обвинения в женственности.
По другой версии историческим прототипом папессы, это была Мароция (Марозия), мать двух Пап. Имя обоих Пап было Иоанн.
Римские сплетники передавали любой скандал - истинный, или едва достойный доверия. Вот и в легенду о папессе Иоанне хотелось верить так долго, поскольку она была так пикантна. Самое реалистичное объяснение её появления принадлежит историку и немецкому теологу Игнацу фон Дёллингеру, отъявленному критику папства. В своей книге «Легенды Средневековья, связанные с папами», опубликованной в Германии в 1863 и в Италии в 1866 гг., он разоблачает эту историю как популярную римскую легенду, основанную на открытии неподалёку от Колизея старинной статуи женщины, которая носила надпись-посвящение в виде формулы «Р.Р.Р.» (Propriae pecuniae posuit: «поставил за свой счёт»), а также имя благотворителя: «Pap. (Папирус?), Pater Patrum». «Pater patrum» означает «отец отцов», это был титул, обычный в языческом культе Митры, и действительно во время раскопок археологи нашли под церковью св. Климента останки старинного языческого храма. Когда-то он находился именно там, где по версии Мартина Полония произошли роды разоблачённой Иоанны. Даже более древняя версия легенды, принадлежавшая Жану де Майи, содержала эту деталь, что для Дёллингера является доказательством её народного происхождения: обладавшие богатой фантазией римляне по-своему интерпретировали эти шесть букв «P» как «Petre, Pater Patrum, Papissae Prodito Partum» («О Пётр, Отец Отцов, разоблачи рождение сына папессой»). Это был не первый раз, когда плодом народной выдумки становились смачные, часто фривольные, истории, связанные с двусмысленным античными памятниками. Мартин, имевший польские корни и плохо знавший характер римлян, мог и не отдавать себе отчёта в том, что те, кто рассказывал ему эту историю, просто посмеялись над ним.
Кроме того, узкая дорога, ведущая от Латерана к собору Святого Петра, когда-то действительно называлась «Викус Паписса» (Vicus Papissae), так как проходила мимо дома семейства по фамилии Папе. В средние века семейство Папе было таким богатым, что имело частную капеллу. Согласно старинным хроникам последним представителем семейства был некий Джованни Папе, который умер, и оставил вдову, Папессу. Естественно, иностранец мог удивиться такому странному имени и попытаться по-своему интерпретировать совпадения: близость папского дворца, тот факт, что во время процессий Папы избегали этой дороги (в своё время действительно очень узкой), изображение языческого божества, или редкие изображения Мадонны (такие, как Madonna lactans, очень популярное в средние века изображение, на котором Богородица кормит обнажённой грудью младенца Христа), странная надпись - все эти детали могли стать элементами рождения народной легенды. В конце концов легенда отделилась от породивших её обстоятельств, и в Риме в неё начали верить по-настоящему.
Очень скоро история получила и множество других «подтверждений». Английский исследователь Ватикана Питер Стенфорд начал верить в неё, заметив, что некоторые верующие женщины носили свежие цветы к изображению Мадонны на улице Санти Кватри Коронати, как называется сегодня улица Викус Паписса по имени церкви, находящейся неподалёку. В Риме, впрочем, есть множество других небольших часовен, посвящённых Мадонне, куда люди носят цветы, без всякой связи с папессой. Стенфорд также утверждает, что нашёл доказательство исторической достоверности легенды об Иоанне в одной из боковых комнат Ватиканских музеев, закрытых для публики: престол из порфира, «sedes stercoraria», на котором, как он считал, должен был восседать каждый вновь избранный Папа, в то время как кардинал ощупывал его, чтобы удостовериться, что перед ним настоящий мужчина. Но форма седалища с дырой посередине подсказывает его истинную функцию: это был старинный «стульчак» («sedes stercoraria» дословно означает «стул для опорожнения»). Счесть его инструментом для проверки мужеской принадлежности Пап - проявление фантазии римлян.
Вывод очевиден: нет ни одного реального доказательства существования «папессы» по имени Иоанна. При более внимательном рассмотрении её история представляется совершенно нереальной. Могла ли столь умная и амбициозная женщина, достигнув своей цели, совершить столь безрассудную ошибку, вступив в рискованную связь? Возможно ли, чтобы её беременность оставалась незамеченной на протяжении девяти месяцев? И даже если так, разве не могла она родить ребёнка тайно?
История «папессы» Иоанны - не более чем легенда. Единственное, чему можно удивляться, так это тому, что она приобрела такую популярность в феминистских кругах, поскольку оправдывает все женоненавистнические стереотипы той тёмной эпохи: коварная женщина, проникшая в мужской мир с помощью ухищрений и обмана, становится жертвой собственного сладострастия. В конце концов, разоблаченную постигает заслуженное возмездие - смерть. Но, может быть, именно это и является объяснением её появления: история должна была послужить устрашающим уроком для женщин, чтобы держать их подальше от среды мужского господства.
И, тем не менее, прецедент имел место. В XIII веке, Гульельма Богемская, основательница еретической секты гульельмитов, предсказала, что в конце эпохи на престол Петра взойдут женщины. После её смерти в 1281 г. её последователи избрали своего «папу» в лице миланской графини Манфреды Висконти; в 1300 г. она была сожжена на костре как еретичка, но получила место «папессы».
ОНА – МУЖЧИНА — Папесса Иоанна
Европейское средневековье… Мрачная, жестокая эпоха. Культ грубой силы, бесконечные войны и смуты, разгул религиозного фанатизма, и при этом почти поголовная безграмотность и варварские, скорее языческие порядки и обычаи.
В Католицизме, как и в Православии, представительницы слабого пола не могут становиться священниками и проводить службы (мессы). Тем более удивительно, как в IX веке от Рождества Христова, когда за малейшее подозрение в ереси отправляли на плаху, главой всех католиков стала… женщина.
Звали этого понтифика Иоанном. Или Иоанной. Папессой Иоанной.
Иоанна Ангеликус, предположительно родившаяся в 822 году, была дочерью миссионера из германского Майнца (по другой версии – из Англии). В ту пору женщина, пусть хоть маленькая девочка, считалась существом более близким к дьяволу, нежели к Богу, поэтому для надлежащего эффекта своих проповедей миссионер переодел Иоанну в мальчиковое платье и стал выдавать за своего сына и помощника. После смерти отца повзрослевшая Иоанна решила навсегда остаться «мужчиной» – ведь женщинам не дозволялось учиться даже чтению и письму, а Иоанна унаследовала от просвещённого отца тягу к знаниям и намеревалась продолжить образование. Аббат монастыря близ города Фульда поразился эрудированности юного странника и с радостью взял его в послушники. В монастыре Иоанна страстно влюбилась в одного из братьев и открылась ему, а молодой человек ответил ей взаимностью. Вместе любовники покинули монастырь и отправились в греческий Афон – там находились лучшие духовные семинарии Европы.
В дороге её возлюбленный заболел и умер. Иоанна вновь осталась совершенно одна и без средств к существованию, но ей удалось самостоятельно добраться до Афона и выучиться на богослова. Видимо, тогда у девушки и созрел рискованный план – сделать карьеру в самом Риме, центре Христианства и столице общественно-политической жизни Европы.
В Вечном Городе по достоинству оценили глубокие знания дерзкого и целеустремлённого, но при этом необычайно обаятельного монаха. Иоанна получает работу нотариуса при папском совете – должность важная и ответственная, тогдашний нотариус был и секретарём, и архивариусом, и бухгалтером. И вот уже Иоанна облачается в кардинальскую мантию. Следующий шаг – кардинал курии, то есть архиерей высшего ранга, член папского совета.
В 855 году умер папа Лев IV. Как это часто бывает, враждующие группировки не смогли поделить власть и избрали папой самого молодого члена совета, который со всеми ладил и отличался образцово-показательной набожностью.
Так на святой престол взошёл Иоанн VIII.
Неизвестно, что успела сделать Иоанна за период своего понтификата – провела ли реформы, направленные на укрепление могущества церкви, приструнила ли старых кардиналов, погрязших в интригах и заговорах, привнесла ли что-либо новое в католическую доктрину. Но можно не сомневаться, что Иоанн VIII был одним из самых энергичных и интеллектуальных наместников Бога на нашей грешной земле.
А вот Иоанна Ангеликус в первую очередь была обычной женщиной, не чуравшейся простых человеческих удовольствий. На втором году своего папства она забеременела. Скрывать растущий живот под просторными папскими одеяниями было несложно; наверняка Иоанна продумала, где и как она будет рожать и чем объяснит своё временное отсутствие.
В день Вознесения Господня 857 года ничто не предвещало беды. Праздничная процессия чинно продвигалась от Колизея к базилике Святого Климента. Впереди в окружении кардиналов и архиепископов на белом коне ехала Иоанна, за ней следовала многотысячная паства. Вдруг у Иоанны начались преждевременные схватки. На глазах у всего Рима побледневший понтифик упал с коня, стал кричать и корчиться в муках, и вскоре из-под окровавленной сутаны показался младенец… Озверевшая толпа, возмущенная таким святотатством, немедля растерзала и бедную Иоанну, и её ребёнка. Так трагически оборвалась жизнь и царствие самого загадочного первосвященника в истории Христианства.
Впервые рассказ об авантюристке, пробравшейся на папский трон, был упомянут в монографии «Хроника пап и императоров», вышедшей в XIII веке из-под пера доминиканского монаха по имени Мартин. Позже появились и другие «официальные источники», причём каждый автор обязательно добавлял кое-что от себя, меняя даты, факты, а то и вовсе имя главной героини (Иоанна становилась то Анной, то Агнессой). Ни доказать, ни опровергнуть достоверность этой легенды теперь уже невозможно, хотя всё это время образ «папы в юбке» будоражил умы многих учёных и деятелей искусств. А.С. Пушкин тоже не смог пройти мимо столь нетривиальной истории и набросал черновик будущей пьесы об Иоанне, но внезапная смерть не позволила поэту осуществить свой замысел.
Ватикан, конечно же, от папы-женщины упорно открещивается. Однако вплоть до XVI века каждый новоизбранный папа проходил пикантный обряд: его усаживали в специальное кресло с прорезью (sedes stercoraria), и уполномоченный кардинал ощупывал понтифика на предмет его принадлежности к мужскому полу.
Папесса Иоанна - легендарная личность, женщина (Мирское имя: Жильберта или Жанна), якобы занимавшая папский престол под именем Иоанн VIII, между Львом IV (умер в 855) и Бенедиктом III (умер в 858). В принятом в настоящее время списке римских пап имя Иоанн VIII носил реальный папа, правивший несколько позже - в 872-882.
Женщина-папа в образе Вавилонской Блудницы
Ее история является одной из самых известных средневековых легенд. По одной из версий Иоанна была уроженкой Майнца, по другой - англичанкой. Облаченная в мужскую одежду, вместе со своим возлюбленным она направилась в Афины, где постигла множество наук. Затем она перебралась в Рим, где стала преподавателем свободных искусств и добилась широкой известности. Благодаря своим талантам она сделала быструю церковную карьеру, став сначала секретарем курии, а затем кардиналом и папой. Через несколько лет Иоанна забеременела. Когда пасхальная процессия двигалась от собора Святого Петра к Латеранскому дворцу через узкий переулок между церковью Святого Климента и Колизеем Нерона, у Иоанны начались схватки, она упала с лошади и разбилась. По другой версии ее убили сами верующие, чьи религиозные чувства были оскорблены.
Сторонники легенды утверждают, что после этой истории каждый новоизбранный понтифик до Льва X проходил процедуру определения пола с помощью прорезного стула, известного как Sella Stercoraria (лат. навозное кресло); в процедуру будто бы входило выражение Mas nobis dominus est! (лат. Наш избранник муж!). Такое кресло до сих пор хранится в Ватиканском музее.
Обряд подтверждения пола избранного папы и стул, который для этого использовался
Сведений о папессе Иоанне нет ни в одном источнике того времени. Впервые о женщине на папском престоле упомянул в середине XIII в. доминиканский монах Жан де Майи в книге "Chronica Universalis Mettensis", но он отнес эту историю к 1099 г. Несколько позже хронист Мартин Поляк из Опавы в "Хронике понтификов и императоров" перенес ее в середину IX в. Легенда прочно укоренилась в умах современников и считалась правдивой историей. Долгое время римские папы избегали прямого пути от собора Святого Петра до Латеранского дворца через место, где якобы погибла Иоанна.
В 1601 г. папа Климент VIII особым декретом объявил легенду о папессе Иоанне выдумкой. В середине XVII в. протестантский историк Давид Блондель окончательно развеял миф, расценив его как сатиру на правление папы Иоанна XI.
ВАРИАЦИИ ЛЕГЕНДЫ
Первая версия: Жан де Май
Первым писателем, узнавшим о легенде, был доминиканский хронист Жан де Майи (Jean de Mailly), от которого другой доминиканец - Стефан де Бурбон (Etienne de Bourbon) - позаимствовал её для своей работы о «Семи дарах Св. Духа» («Seven Gifts of the Holy Ghost»).
По этой версии, предполагаемая папесса жила около 1104 года, имени же её не указано. Согласно тексту, чрезвычайно талантливая женщина, одетая мужчиной, стала нотариусом в курии, затем кардиналом и, в конце концов, папой; однажды ей пришлось выезжать верхом на коне, и по этому поводу она разродилась сыном; потом её привязали к конскому хвосту, таскали по городу, забросали камнями до смерти и похоронили там, где она умерла. В её правление, как добавляет легенда, появились четыре трёхдневных поста: по три дня зимой, весной, летом и осенью, названные в её честь "папессиными постами".
Однако Годфрид Буссерский, не сомневавшийся в реальности персонажа, помещает её на 100 лет раньше: "В год от Р. Х. 784 был папа Иоанн женщиной, и был он тевтонцем, и вследствие этого установлено, что более никто из тевтонцев не может быть папой."
Вторая версия: Мартин Поляк
Другая версия, появившаяся в третьей редакции «Хроники пап и императоров» Мартина Поляка, возможно, вставлена самим автором, а не последующим переписчиком. Посредством этой очень популярной работы легенда наиболее распространилась в следующей форме:
"После Льва IV Св. Престол 2 года, 5 месяцев и 3 дня занимал англичанин Иоанн из Майнца. Он был, как утверждается, женщиной. Ещё в детстве эта женщина была привезена своим другом в Афины, в мужской одежде, и там показала такие успехи в учёбе, что никто не мог с нею сравниться. Она прибыла в Рим, стала преподавать там науки и этим привлекла внимание учёных людей. Она пользовалась величайшим уважением за прекрасное поведение и эрудицию и в конце концов была избрана в папы. Забеременев от одного из своих верных слуг, она родила дитя во время шествия от собора св. Петра к Латерану, где-то между Колизеем и базиликой св. Климента. Она умерла почти в тот же момент, и говорят - похоронена на том самом месте. Теперь папы избегают этой дороги в своих процессиях; многие думают, что это из-за отвращения. "
Согласно легенде, папесса Иоанна родила ребенка, участвуя в шествии
Здесь впервые появляется имя «Иоанна», которое и сейчас приписывают папессе. Мартин Поляк жил при курии в качестве папского капеллана (chaplain) и пенитенциария (penitentiary, исповедника) (ум. 1278), потому его папская история была широко читаема, и легенда получила всеобщее признание. Одна из рукописей его хроники повествует о судьбе папессы иначе: после родов Иоанна была тотчас низложена и отбывала епитимью много лет. Её сын, как добавляется, стал епископом Остии и похоронил её после смерти.
Более поздние версии
Последующие хронисты дали папессе и девичье имя: одни зовут её Агнессой (Agnes), другие Гильбертой (Gilberta). Ещё более далёкие вариации находятся в работах разных хронистов, например, в «Универсальной хронике Меца» и в позднейших редакциях книги «Чудеса города Рима». По последней, папессе было видение, где предлагалось выбрать либо временное бесчестие, либо вечную кару; она предпочла последнее и умерла при родах посреди улицы.
ПАПЕССА ИОАННА - ПРАВДА, ИЛИ МИФ?
В XIV-XV веках папесса считалась историческим персонажем, чьё существование никто не подвергал сомнению. Она заняла место среди резных бюстов, стоявших в кафедральном соборе Сиены. По требованию Климента VIII она была переделана в папу Захария. Ян Гус, защищая свою доктрину перед Констанцским Собором, ссылался на папессу, и никто не предложил оспорить факт её существования. «Без главы и без руководителя, - заявил Гус, - была церковь, когда в течение двух лет и пяти месяцев папствовала женщина», и далее: «Церковь должна быть безупречна и незапятнана, но можно ли считать безупречным и незапятнанным папу Иоанна, оказавшегося женщиной, которая публично родила ребёнка?». Ни один из 22 кардиналов, 49 епископов и 272 богословов, присутствовавших на заседаниях Констанцского собора, не протестовал против этой ссылки, подтвердив своим молчанием существование этой легендарной личности. Однако она отсутствует в «Книге понтификов» и среди папских портретов в соборе св. Павла вне стен в Риме.
Женщина-папа на средневековых иллюстрациях
В XV некоторые учёные начали указывать на бездоказательность рассказа о папессе. С XVI века католические историки начали отрицать ее существование.
Основные доказательства полной мифичности папессы таковы:
1. Ни один современный ей исторический источник - среди всех историй папства - ничего о ней не знает; более того, нет ни единого упоминания о ней до середины XIII века. Сейчас немыслимо представить, что появление «папессы», будь оно историческим фактом, оказалось упущенным из виду всеми историками X-XIII веков.
2. В современной истории папства нет места, куда эта легендарная фигура могла бы поместиться. Между Львом IV и Бенедиктом III, куда её помещает Мартин Поляк, она вставлена быть не может, поскольку Лев IV умер 17 июля 855 года, и сразу же после его смерти духовенством и римским народом был избран Бенедикт III. Впрочем, с одной оговоркой - если её пребывание на престоле не было супер-коротким, как например у Сизинния или у Иоанна Павла I.
3. Ещё менее вероятно, что папесса могла бы быть помещена в списке пап около 1100, между Виктором III (1087) и Урбаном II (1088-99) или перед Пасхалием II, как предполагается в хронике Жана де Майи.
Что о женщине-папе думают протестанты?
Некоторые протестанты тоже признавали, что папесса никогда не существовала. Многие, однако, использовали этот сюжет в своих атаках на папство. Даже в XIX веке, когда несостоятельность легенды была определена всеми серьёзными историками, некоторые из протестантов пытались, движимые антиримским настроением, доказать историчность папессы.
Что могло послужить основой для легенды о женщине-папе
Сюжет о Римской папессе, видимо, имеет более раннего двойника в Константинополе. Действительно, в письме к Михаилу Керуларию Лев IX говорит, что не может поверить тому, что слышал, а именно, что Константинопольская Церковь видела евнухов, а то и женщин, на епископском престоле.
Относительно происхождения всей легенды о папессе Иоанне предлагались разные гипотезы.
Возможно, что сильно порицаемые женственные слабости папы Иоанна VIII в отношениях с греками могли вырасти в эту легенду. В письмах и хрониках того времени этот папа трижды многозначительно называется не то «мужественным», не то «мужеподобным».
Другие историки указывают на деградацию папства в X веке, когда многие папы носили имя Иоанн; потому такое имя, чувствуется, вполне подходит легендарной папессе. Одни видят видит в рассказе сатиру на Иоанна IX; другие - сатиру на Иоанна XI, а третьи примеряют рассказ к Иоанну XII. Некоторые же рассуждают о пагубном влиянии женщин на папство в X в. вообще.
Возможно также, что сюжет о папессе Иоанне - это отголосок старых римских сказок, оригинально связавшийся с определёнными древними памятниками и своеобразными обычаями. Древняя статуя, откопанная в правление Сикста V на улице возле Колизея, - фигура с ребёнком - была всенародно принята за изображение папессы. Также было замечено, что папа не ходит по этой улице во время торжественного шествия (возможно, по причине её небольшой ширины). Далее обратили внимание, что при формальной инаугурации перед Латеранским собором новоизбранный папа уселся на мраморное кресло. Это кресло представляло собой не что иное, как древнее туалетное сиденье (bath-stool), каких было много в Риме; иногда оно использовалось папой для отдыха. Но простонародное воображение увидело в этом знак, что таким образом будто бы проверяют пол папы, в целях впредь предотвратить попадание женщины на престол св. Петра.
Бертран Рассел в «Истории западной философии» указывает на то, что в основу легенды легла история Мароции, дочери римского сенатора Теофилакта, из рода графов Тускулума, являвшихся в начале Х века наиболее влиятельными римлянами, в роде которых титул папы стал почти наследственным. Мароция сменила нескольких мужей подряд и неведомое количество любовников. Ее внуком её был Иоанн XII, который стал папой в 18-летнем возрасте и своей беспутной жизнью и оргиями, местом которых стал вскоре Латеранский дворец, окончательно подорвал авторитет папства.
02.10.2014 0 5392
Два года, пять месяцев и четыре дня папой римским была... женщина. Одна из самых известных средневековых легенд возникла в середине XIII века, и в последующие два столетия этот факт никто не подвергал сомнению. Однако начиная с XV века возникли альтернативные версии, и к середине XVI века историки уже не сомневались: история вымышленная.
Одни считают, что легенда возникла в период господства женщин при папском дворе, который продолжался от Иоанна X до Иоанна XII включительно (919-963). Другие переносят существование папы-женщины (папессы) на несколько столетий вперед, когда в 1276 году после смерти Адриана V новый глава католической церкви принял имя Иоанна XXI, а не XX, как следовало по официальной хронологии.
Высказывались предположения, что «исчезнувший папа» сразу после избрания был смещен противниками. Или же он оказался женщиной, поэтому о нем постарались забыть. Но Иоанн XXI по каким-то соображениям посчитал нужным восстановить хронологию и ввести в список «недостающий номер».
Сторонники существования Иоанны в качестве доказательства указывают на множество древних документальных источников, в которых она упоминается. Самое раннее свидетельство встречается в работе хранителя папской библиотеки Анастасиуса (IX век).
В следующих поколениях история об Иоанне приобретает широкое распространение. Стефен из Бурбона (умер в 1261 году) в труде «О семи дарах Святого Духа» тоже подтвердил факт этого события. Наиболее популярной стала версия Мартина Поляка, папского капеллана и историка, жившего в середине XIII века.
Он написал «Хронику пап и императоров», в которой поместил подробный рассказ об Иоанне. Каждый летописец по-своему излагал произошедшие в древности события, и если обобщить все варианты легенды и исключить расхождения, рассказ о женщине на папском престоле звучит приблизительно следующим образом.
ОТ МИССИОНЕРА ДО ПАПЫ
Дело происходило в IX веке. Иоанна была дочерью английского проповедника-миссионера. После смерти матери она вместе с отцом странствовала, проповедуя христианство. Обладая острым умом и выдающимся ораторским талантом, 12-летняя девочка читала проповеди саксам-язычникам не хуже отца.
Иоанне исполнилось 15 лет, когда скончался ее отец и она поселилась в монастыре Блитруды, настоятельница которого назначила ее хранительницей библиотеки, состоявшей из 66 книг и считавшейся одной из богатых библиотек того времени.
Здесь, в монастыре, Иоанна познакомилась с молодым монахом, которого прислали из другой миссии. Ему поручили переписать послание святого апостола Павла на пергаменте золотыми буквами. Когда работа была закончена, Иоанна переоделась в мужское монашеское платье и вместе с юношей покинула монастырь.
Долгое время молодые люди странствовали, читая проповеди, пока не оказались в Греции, где вели праведный образ жизни, посвящая себя учебе и молитве. После окончания учебы пути их разошлись; переодетая мужчиной девушка отправилась в Рим. Два года Иоанна жила в мужском монастыре Святого Мартина под именем Иоанна Ланглуа, продолжая проповедовать и заниматься науками: она усиленно изучала теологию и философию.
Слава о талантах Иоанны росла, и вскоре на «молодого монаха» обратил внимание папа Лев IV и, назначив ее своим секретарем, возвел в сан кардинала, в обязанности которого входило заведование папским кабинетом, финансами, принятие прошений, поддержание связей с иностранными дворами.
Умный и сообразительный, обладающий широким богословским и научным кругозором, кардинал вскоре завоевал всеобщее расположение. Неудивительно, что перед смертью папа назвал Иоанну своим единственным преемником. 17 июня 855 года Лев IV скончался. После его погребения новым главой католической церкви единогласно избрали кардинала Иоанна, получившего имя Иоанна VIII.
Историк папства Лавикомгерий так комментирует этот факт: «Происшествие, весьма долго считавшееся басней, имело в действительности место; множество свидетельств подтверждает его подлинность. В 854 году, по смерти Льва, появилась на папском престоле женщина, совершающая богослужение, назначающая епископов, дающая свои ноги целовать князьям и народам».
Правление Иоанна VIII было недолгим, мягким и гуманным.
«PAPISSAE PRODITO PARTUM»
Описание дальнейших событий у всех историков и летописцев совпадают. Иоанна забеременела. Кто был отцом ребенка, неизвестно. Возможно, это был ее друг, приехавший из Афин. Или же отцом мог оказаться Флорус, племянник папы Льва IV, который в целях безопасности дежурил по ночам у папской спальни. Хотя, скорее всего, женщина вступила в любовную связь под страхом разоблачения.
Долгое время Иоанне удавалось скрывать беремонность под широкими складками сутаны. Однако приближался момент родов. Под видом болезни она уехала из Рима в Остию.
В 857 году благоденствие жителей Апеннинского полуострова было нарушено серией трагических событий. Прибрежные города подвергались нападениям сарацин. В предместьях Рима на караванных путях и главных дорогах свирепствовали шайки разбойников. Панический страх охватил римских граждан. Несметные полчища саранчи обрушились на плодородные земли, опустошая посевы. Риму грозила эпидемия. Казалось, что Создатель отвернулся от жителей Вечного города, обрушив на их головы свою кару.
Обстановка в городе становилась критической. Под гнетом тяжелых обстоятельств измученная и обессиленная Иоанна вернулась в Рим, пообещав народу провести крестный ход во спасение от нахлынувших бедствий.
20 ноября жители Рима высыпали на улицы, чтобы участвовать в торжестве. Иоанн VIII, со всех сторон поддерживаемый кардиналами, едва передвигал ноги. Когда шествие от собора Святого Павла двинулось к Латеранской площади, в проходе между Колизеем и церковью Святого Климентия папа вдруг упал. У Иоанны начались роды.
По одной версии, разъяренная толпа забила женщину и ребенка камнями, а на месте их смерти водрузили каменную плиту, на которой было начертано: «Petre, Pater Patrum, Papissae Prodito Partum» («О, Петр, Отец Отцов, разоблачи рождение сына папессой»). По другой версии, мать и дитя умерли при родах, а на этом месте была построена часовня, которую позже приказали разрушить.
По третьей - мальчик выжил, был отдан на воспитание в монастырь и со временем стал епископом Остии. Существует и еще одна версия: Иоанна осталась жива и была отправлена в монастырь, где жила в почете и умерла от старости.
«ГОСПОДИНОМ НАШИМ ИМЕЕМ МУЖНИНУ»
На этом история не закончилась. Начиная с 857 года было введено обязательное половое освидетельствование претендентов на пост главы католической церкви. Для этого даже изобрели специальное кресло с отверстием в сиденье. В присутствии народа два достойных свидетеля осматривали будущего папу и словами «Mas nobis dominus est» («Господином нашим имеем мужчину») громко сообщали о его принадлежности к мужскому полу. Лишь в 1520 году папа Лев X отменил эту унизительную процедуру.
Благодаря Мартину Поляку до XV века Иоанна считалась реальным историческим персонажем. На XVI Вселенском соборе в Констанце богемский проповедник Ян Гус, осужденный за ересь, защищая свои реформаторские доктрины, заявил: «Без главы и без руководителя была церковь, когда в течение двух лет и пяти месяцев папствовала женщина... Церковь должна быть безупречна и незапятнана, но можно ли считать безупречным и незапятнанным папу Иоанна, оказавшегося женщиной, которая публично родила ребенка?»
Ни один из 22 кардиналов, 49 епископов и 272 богословов, присутствовавших на заседании, не протестовал против этого заявления, косвенно подтвердив своим молчанием существование Иоанны.
Однако в «Книге понтификов» о ней ничего не сказано. В 1601 году папа Климент VIII особым декретом объявил легенду об Иоанне VIII выдумкой. А в середине XVII века протестантский историк Давид Блондель попытался развеять миф о женщине-папе, угверждая, что эта легенда - всего лишь сатира на правление папы Иоанна XI.
Стоит отметить, что в 1400 году бюст с надписью «Иоанна, женщина из Англии» украсил стены собора в Сиене и простоял 200 лет, пока при Клименте VIII фигура не была переделана в изображение папы Захария.
В качестве еще одного доказательства сторонники существования Иоанны указывают на статую женщины с младенцем, установленную на узкой улочке между Колизеем и церковью Святого Климента, где в 857 году папская процессия была прервана родами. Статуя эта была удалена только Сикстом V в конце XVI века. А римские папы во время шествий долгое время избегали прямого пути от собора Святого Петра до Латеранского дворца через место, где якобы погибла Иоанна.
Интересно также, что на одной из карт таро изображена женщина с папской тиарой на голове и называется эта карта «Папесса».
Интригующий сюжет о жизни и смерти Иоанны широко использовали и религиозные, и светские писатели. Так, эта история привлекла внимание Пушкина. В 1835 году он на французском языке сделал наброски пьесы в трех действиях «Папесса Иоанна». Однако поэт не успел осуществить свой замысел.
В 1866 году был издан роман «Папесса Иоанна» греческого писателя Эммануила Роидиса, который впоследствии переводился на все европейские языки. В 1972 году британский режиссер Майкл Андерсон снял фильм с таким же названием. Более поздний фильм «Иоанна - женщина на папском престоле», снятый по одноименному роману Донны Вулфолк Крое, вышел на экраны в 2010 году.
Так была ли на самом деле женщина папой римским? Возможно. Истории известно немало курьезных случаев. Однако современные ученые, ссылаясь на бездоказательность рассказа, отрицают возможность ее реального существования. Столь же однозначна и позиция Ватикана.
Ольга ПЕРУНОВСКАЯ, журналист (Санкт-Петербург)
